Настоящая подруга.

Воскресное утро. Поджав под себя ноги, я сижу в кресле и читаю книжку, от которой меня то и дело отрывают телефонные звонки.

   — Старуха, привет! — Это Ольга. В школе мы сидели с ней за одной партой и считали друг друга незаменимыми подругами: я ей записки от мальчишек передавала, а она у меня контрольные списывала. С тех пор прошло много лет, а мы все так же незаменимы друг для друга:-Как дела?-спрашивает Ольга.

   Во-первых, у меня по-прежнему нет никаких дел, которые могли бы ее заинтересовать, во-вторых, она это прекрасно знает, в-третьих, я знаю, что она знает, в-четвертых, она знает, что я знаю, что она знает. Поэтому спрашивает она меня не для того, чтобы я отвечала, а чтобы переспросила: "Ничего, а как твои?"

   — Ничего, а как твои? — переспрашиваю я.

   — Уй, чего расскажу...

   Ольга с пятого класса рассказывает мне о том, как кто-то сделал ей предложение. Сначала это были одноклассники, потом пошли студенты, затем два почти профессора, а теперь — итальянец!

   С Ольгой легко разговаривать. На ее вопросы не надо отвечать. Достаточно просто удивляться.

   — Ну, ты даешь! — изо всех сил удивляюсь я.

   — Здорово, правда?! — радуется Ольга. — Ладно, буду держать тебя в курсе… Чао, бамбино! Она вешает трубку, а я возвращаюсь к книжке. Но не успеваю прочесть даже один абзац.

   — Алло, Люси? — Это моя подруга по институту — томная Валерия. Она всегда говорит проникновенно, томно растягивая слова, и от этого представляется всем, кто ее не знает, и в первую очередь своим родителям, ласковой тихоней — подарком будущему супругу. — Люси, милая, если тебе позвонят мои "перентс", скажи им, что я только что от тебя ушла, и, пожалуйста, перезвони на "флят" Сержу. Нет. Не тому, что с бородой, а тому, что с видешником… Кстати, если бы ты хотела, я бы тебя тоже взяла какой-нибудь фильм посмотреть. Но тебе всегда некогда. Целую, Люси! Ты настоящая подруга!

   Все родители спокойны, когда их дочери со мной. Ведь я скромная, начитанная, в очках… А значит. если их дочь пошла с Люсей, то уже ни один мужчина к ним ни за что не подойдет… Нет, эти звонки вымотают из меня всю душу...

   — Алло? Люсь? Ты? Когда ты наконец починишь телефон у себя на даче? Тебя совсем не слышно! — Это с кафедры. Совместительница. Наша Маша. Самая красивая среди совместительниц. Она так кричит, что я держу трубку в полуметре от уха.

   Машина мама гордится своим дворянским происхождением и считает, что ведет род от одного известного в свое время декабриста. Правда, сама она вышла замуж за простого учителя математики, чем, считает, слегка подпортила не только родословную, но и бюджет. И теперь не хочет, чтобы Маша повторила ее ошибку. Поэтому Машу с детства готовили к достойному браку, как спортсмена к рекорду: обучали вязать, играть на рояле и говорить по-французски. Но, несмотря на это, два года назад Машу угораздило влюбиться в человека без будущего и без родословной, правда, с необыкновенной профессией — башневеда. Никому не известный, не очень красивый, зато — единственный! Единственный в стране, кто с такой страстью повсюду ищет и изучает башни.

   Поэтому, когда Маша кричит в трубку про мою Дачу, это значит, что, во-первых, у нее в соседней комнате мама, которая должна слышать наш разговор, а во-вторых, они с Костей опять куда-то собрались искать башни.

   -Как ты себя чувствуешь, Люсенька? Что? Хуже? Тридцать восемь и восемь?! Опять воспаление легких?! Тяжелое? И ты одна? Лежишь? На даче? А продукты откуда?

   — От верблюда! — отвечаю я ей, так как ей совершенно все равно, что я отвечаю.

   — Да что ты говоришь?! — возмущается она так, что слышно уже наверняка не только в соседней комнате, но и у соседей. — Значит, ты еще и голодная! Сейчас же к тебе выезжаю! И не упорствуй. Продуктов накуплю уйму. На такое дело даже родители денег дадут. Вот и мама пришла, головой кивает… Это ничего, что далеко, я у тебя останусь!

   Если бы у нас присваивалось звание заслуженного больного, то родители Маши безусловно присудили бы его мне. Ведь за два года ее дружбы с башневедом я уже двенадцать раз болела воспалением легких: пять раз у себя на даче, четыре — в Крыму… и три-на Карпатах.

   Далее следует мой разговор с Машиной мамой, в течение которого она, бедная, тоже кричит, как и Маша, а я, отвечая, зажимаю рукой микрофон трубки. Уже сорванным голосом я благодарю Машину маму за сочувствие ко мне и обещаю во что бы то ни стало "хотя бы на полчасика сегодня же отправить Машечку в лесочек подышать. А на ночь прикрыть форточку в ее комнате".

   После такого трудного и напряженного разговора я с удовольствием возвращаюсь к индейской притче, в которой рассказывается о том, как самая уродливая девушка одного племени, попадая в плен к другому племени, становится там самой красивой. А где мне взять такое племя? "Может быть, отключить телефон и спокойно дочитать книжку?"- думаю я и снова снимаю трубку.

   — Люсяшка! Это я — Володька! — Он мог бы и не представляться, потому что все равно никто из ребят мне больше не звонит. Его родители дружат с моими и считают, что лучшей жены, чем я, ему не найти. Я всегда волнуюсь, когда разговариваю с ним. И даже вождя индейского племени только что представляла в его образе. Но этого, слава богу, никто не знает. Мы с ним просто хорошие друзья.

   Люсяшка, позвони моим, а? Скажи им, что у тебя сегодня день рождения. Как? Уже был? Семь раз в этом году? А именины? Всего два? Все равно много. Ну неужели никакого праздника сегодня нет? Что? Первое мая по старому стилю?! Отлично! Пойми, позарез в одно местечко выбраться надо. На свадьбу? На чью? На твою?! Нет. Мои тогда на себя руки наложат! Да и неправдоподобно… то есть я хотел сказать… неожиданно! Лучше уж первое мая по старому стилю — новая традиция вроде как, да? Ну спасибо, Люсяша! Должник на всю жизнь. Все что хочешь тебе за это сделаю. Хочешь, приеду и… полы натру, окна вымою, бутылки сдам! Эх, любила бы ты меня, я бы точно на тебе женился! Но ты же выше этого. Завидую! Молодец! Пока...

   После Вовкиного звонка мне уже не хочется возвращаться к книжке. Поэтому я просто сижу и долго смотрю на себя в зеркало напротив. Вот уж кто действительно похож на индейского вождя, так это я. "Полы натру..." — усмехаюсь я, а рука сама тянется к телефону, чтобы отключить его. Но в последний момент я отдергиваю ее. Все-таки воскресенье. Может, еще кто позвонит...